Преподобный Тайсон Шербрук.

Мегги Шербрук в который раз оглядела бегущих, приставила ладони рупором ко рту и с новой силой завопила:
— Ад проклятый, Мистер Корк! Беги! Не позволяй Блин-керу Второму обогнать себя! Беги же! Давай!
Преподобный Тайсон Шербрук, склонный игнорировать неприличные промахи дочери, иногда, правда, крайне редко, прибегавшей к любимому ругательству Шербруков, да и то исключительно на беговом треке, что казалось не только естественным, но и вполне допустимым, громогласно поддержал ее:_
— Беги, Мистер Корк, беги! Клеопатра, милая девочка, ты можешь, ты сделаешь это!
Мистер Корк, вот уже с полгода как вошедший в полную силу, вырос большим красивым котом с рыжими полосами на головке и спинке, снежно-белыми брюшком и лапами и сильным, как Клэнси, призовой бык мистера Харбора. Бежал он исключительно на запах форели, предпочтительно жареной или запеченной с несколькими каплями свежего лимонного сока. Любимое блюдо ждало его на финишной черте, и, нужно сказать, что Макс Шербрук честно выполнял свои обязанности, держа рыбу за хвост и раскачивая ее, как маятник метронома, чем удерживал внимание Мистера Корка, взгляд которого был прикован к соблазнительному призу.
И хотя, с точки зрения знатока, тренировка кота явно велась не по правилам, Мистер Корк частенько проводил утро на кухне. Рыже-полосатый хвост, высовывавшийся из-под скатерти, лениво помахивал взад-вперед, возвещая о том, что его обладатель не прочь отведать жирный кусочек поджаристого бекона или вкусного молочка, а может, и того и другого, если домочадцы вдруг расщедрятся.
Мускулистый и крепкий, он летел по дорожке так, что только лапы мелькали — сама мощь и поэзия, выраженные в движении, как восхищенно говаривала леди Донтри. Ей можно было верить — недаром почтенная дама вот уже четырнадцать лет, как была распорядительницей бегов, которые устраивала даже в самую неблагоприятную погоду.